ВЕК НЕ ЗАБУДУ, ЗЕМЛЯЧЕК!
На Брестской пересылке к солдатику, возвращающемуся в Германию из отпуска,
подходит сержант:
-- Слушай, земеля, выручи, будь другом. Сгущенку везу, много сгущенки, боюсь
придерутся на таможне, то да се, возьми десяток банок...
-- Да у меня у самого сгущенка, тоже десяток, -- задумчиво отвечает солдатик.

-- Ну, землячок, что тебе стоит, у тебя место в чемодане есть, запихнешь,
выручай, браток!..
-- А, давай, -- махает рукой солдатик, -- помочь, так помочь, о чем разговор!

На той стороне госграницы, после досмотра, ближними оказываются "свои" банки.
А-а, какая разница, думает солдатик, те синие и эти синие, возвращая сержанту
сгущенку...
В родной части, в каптерке, солдатик вскрывает к чаю сгущенку. Этикетка
отклеивается -- еканый бабай! Вот тебе бабушка и Юрьев день! На стол ложится
красненький червонец с профилем Ильича. Солдатик бросается к банкам, срывает
этикетки -- червончик, червончик, еще червончик... Итого -- аккуратно 100 рублей
тютелька в тютельку!
-- Ну, спасибо, сержант! Ну, молодец, сержант! Век тебя не забуду, землячок
ты мой дорогой!..

Записано 09.02.96 на другой день после изрядного употребления "Украинской
перцовой" с моих слов прекрасным прозаиком и поэтом Володей Шевниным - другом,
одноклассником и вятичем, проживающим в Москве.

КОНТРАБАНДА

Самым скупым и прижимистым прапорщиком в полку под Эберсвальде считался Яша
Колоцей, по прозвищу Яйцекол. Убывая из Группы Советских Войск в Германии к
новому месту службы, он скромно поставил сослуживцам пару бутылок "Корна" -
дешевой местной водки и шматочек сала. Тогда товарищи по оружию сбросились на
выпивку и закуску, хорошо посидели сами и в дупеля напоили Яйцекола.
Пока прапорщик храпел на продавленном диване в соседней комнате, друзья по
застолью содержимое двух чемоданов подарков утрамбовали в один, а в
освободившийся плотно уложили восточногерманские угольные брикеты "Рекорд" для
топки печей и титанов. Спящего Яйцекола загрузили с чемоданами в вагон...
Очевидцы рассказывали: на Брестской таможне, в клубах угольной пыли, грязный
и потный, с трудом сдерживая слезы, стоял прапорщик Колоцей и молотком разбивал
угольные брикеты.
Местные таможенники, конечно же, догадались, что это чья-то не очень добрая
шутка. Но, сохраняя серьезный вид, проверили на наличие контрабанды содержимое
всех брикетов, затем заставили прапорщика совком и веником собрать
подозрительный груз, и следующим поездом с чемоданом угольной пыли отправили
Яйцекола на родную Украину, пожелав ему счастливого пути...

Записано 08.02.96 после изрядного употребления "Украинской перцовой" с моих
слов прекрасным прозаиком и поэтом Володей Шевниным - другом, одноклассником и
вятичем, проживающим в Москве.

"МАРШАЛ"

После долгого празднования очередной годовщины вывода советских войск из
Афганистана бывший воин-интернационалист Лёха с красивой украинской фамилией
Журавель возвращался домой. Был бы Лёха чуть трезвее, выбрал бы дорогу длиннее и
поспокойнее. Но так как ноги заплетались, и очень хотелось спать, то решил
сократить путь. И в очередной раз права оказалась народная мудрость о короткой
дороге, которая не всегда бывает быстрой.
Свернул Журавель под арочку, за которой до дома и дивана всего-то метров
триста. Но сразу за аркой уже много лет находилось отделение милиции. Сержант,
куривший на крыльце, поманил Лёху пальцем. Бредущий на "автопилоте"
интернационалист не то, что палец, сержанта не заметил. Пришлась тому отклеиться
от стенки, сделать пять шагов и остановить Леху рукой. Не обращая внимания на
заверения Журавля о полной трезвости и наличии квартиры вон в том доме,
мелиционер затолкал упирающегося ветерана в отделение.
На простой вопрос дежурного, кто такой, Лёха чистосердечно ответил -
Журавель. На свою хмельную голову сразу получил звездюлину. - Мля, ты ещё
издеваться будешь?- Фамилия дежурившего в ту ночь капитана была Воробей и
ростиком он был гораздо меньше Журавля. - В "обезьянник" его, пока не
протрезвеет - дал он команду сержанту. А перед "обезьянником" положено карманы
досмотреть у задержанных на предмет недозволенного и пришлось Лёхе карманы
выворачивать. Из наружных карманов на стол легли монетки в крошках табака,
зажигалка и мятая пачка сигарет, а когда Журавель расстегнул курточку...
Дежурный даже из-за стола привстал - на Лёхином пиджаке сверкали четыре медали и
два памятных знака за Афган. - Ну, не хрена себе, "маршал Василевский"! -
воскликнул Воробей и продолжил - Я пятнадцать лет в милиции служу и всего одна
медаль. Чьи железяки понацеплял, салобон? -
Сержант оказался сообразительней дежурного. Выскользнув в двери, метнулся на
второй этаж и вернулся с одним из заместителей начальника милиции. Тот, глянув
на медали, приказал отвести "героя афганской революции" на служебном УАЗике
домой, и сдать на руки жене. Через четверть часа Лёха уже спал на застеленном
специально для него стареньком "пьяном" диване. А ту арочку и курящих на крыльце
милиционеров теперь даже трезвый, Журавель обходит стороной.

2.06.2006г

ПЕЛЬМЕНИ

Прибывшие с проверкой из Ставки генерал и два полковника третий час шелестели
бумагами в командном бункере радиотехнического батальона. В столовой в это время
готовились к обеду. Солдатам варили обычный и в другие дни борщ, перловую кашу с
"мослами", компот. А гостей полагалось кормить чем-нибудь вкусненьким. Меню для
них на все дни проверки утвердил лично заместитель командира по тылу майор
Алексеенко. Еду для гостей всегда доверяли готовить только командиру
хозяйственного взвода прапорщику Тропину, мастеру поварского дела и кулинару по
призванию.
Салат из свежей капусты Тропин, не долго думая, взял из общего бака. Добавил
в каждую тарелку нарезанный кольцами лук и обильно полил растительным маслом.
Компот из сухофруктов тоже нацедил из солдатского автоклава. В кувшин щедро
бросил горсть кускового сахара и тщательно размешал. Попробовав компот прямо из
горловины, прапорщик удовлетворительно чмокнул губами и вытер рыжеватые с
сединой усы. Наточив ножи, Тропин надел новенький фартук и начал делать то, что
умел лучше всех -- пельмени.
Когда-то он вычитал старинный рецепт, и пельмени у него с тех пор получались
всегда изумительные. Фарш делал из двух сортов мяса и курятины. Перекручивал
мясо только на ручной мясорубке, а затем несколько минут мял фарш руками,
насвистывая полонез Огинского "Прощание с родиной". В почти готовый фарш
прапорщик добавлял очень мелко нашинкованный лук и специи, которыми Тропина
снабжала теща, жившая в предгорьях Северного Кавказа. Каждый раз, накрепко
закручивая крышки на длинных стеклянных пузырьках, прапорщик снова уносил их
домой. Что за смесь было в тех пузырьках, не знал никто, но сладковато-духмяный
аромат еще долго витал в овощном цехе, где Тропин лепил пельмени. А когда они
кипели в широкой кастрюле на электроплите, даже сидящие в обеденном зале солдаты
и прапорщики, поворачивали головы в сторону дверей варочного цеха, ловя ноздрями
необычный вкусный запах.
На столе дежурного по столовой зазвонил телефон. Командир сообщил, что кушать
проверяющие будут на командном пункте и обед можно приносить через десять минут.
Обязанности официанта выполнял конопатый солдат-салага по кличке "Пожар" за свои
огненно-рыжие и не поддающиеся стрижке волосы. Парень служил всего четыре месяца
и еще в карантине он умудрился увильнуть от тяжелых курсов радиотелеграфистов,
но вовремя подсуетился на виду майора Алексеенко и стал писарем в хозяйственной
части батальона.
Командир тоже обедал в бункере, и Пожару пришлось с разносами сделать
несколько ходок на КП. Возвращаясь, он встретился и переговорил с кем-то из
сослуживцев. Подойдя к прапорщику в очередной раз, Пожар робко сказал - Они
хотят еще. - Что еще? - переспросил Тропин, помня наполненные с "горкой"
тарелки. - Пельмени проверяющим очень понравились и салат, - скромно добавил
Пожар. Похвала не произвела на прапорщика впечатления, и он начал бросать с
противня в кастрюлю остатки пельменей, на которые у Тропина были свои планы.
Вечером он собирался угостить генеральскими пельменями жену и дочку. А пришлось
опять готовить фарш, пока солдатик вымешивал тесто.
В очередной раз тарелки парящих пельменей уплыли за двери черного хода
столовой. Как-то странно быстро Пожар появился снова, вместе с пельменями унес
четвертый графин компота и еще одну порезанную прапорщиком на тонкие ломтики
буханку белого хлеба. Тропин, сворачивая новые пельмени, выслушивал принесенную
Пожаром очередную похвалу проверяющих: "Пельмени, как в московском ресторане
"Националь"! Еще бы! Уже пять противней пельменей, и целый тазик салата слопали
проверяющие с командиром. Взмокла спина у Тропина. А Пожар снова рядом стоит с
разносом и пустым графином.
Пока кипели вновь кинутые в кастрюлю пельмени, решил прапорщик проветриться и
перекурить первый раз за полтора часа. Вымыл руки от муки и фарша, смахнул со
лба пот и зашагал к черному ходу. На крыльце, подняв глаза от прикуриваемой
сигареты, увидел жующих солдат. Зажигалка выпала из рук ошеломленного
прапорщика. Подчиненный ему хозяйственный взвод всем составом, кто сидя на
ступеньках, кто полулежа на траве, поедал сдобренные сливочным маслицем
генеральские пельмени, запивая их сладким компотом. Гора грязных тарелок стояла
у ног старого прапорщика.
Бойцы вскочили, ожидая "бури", но их мудрый командир усмехнулся в свои густые
усы и спросил: "Пельмени хоть понравились?" На что нестройным хором солдаты
ответили: "Спасибо, товарищ прапорщик! Очень вкусно! Почти, как мама дома
готовит". 28.08.98г.

Продам коллекцию повесток в армию, не гашеные, есть разные года.

Стоят столы дубовые, сидят жлобы здоровые. На рожах нет понятия, идут политзанятия.

***

В военкомате призывник жалуется офицеру:
- Товарищ полковник, а почему за отмазку от армии вы со всех берете 500, а с меня 1000 долларов?
- Потому что, дорогой Чмырев.. одна твоя фамилия на 800 баксов тянет!!!

***

- Товарищ старшина, ваше приказание выполнено!
- Да я же ничего не приказывал.
- А я ничего и не делал.

***

Солдаты:
-Товарищ прапорщик, а можно мы пойдем в комнату для отдыха и посмотрим телевизор?
Прапор:
-Конечно!!! Идите, посмотрите, только не включайте

ИЗ ДНЕВНИКА ПРИЗЫВНИКА

Жуткие армейские истории

ЧЁРНОЕ МАССЛО

В одну солдатскую столовую привезли Массло. И вот, через три года оно вдруг из Зелёного Массла превратилось в Чёрное Массло.

А потом однажды в столовую пришёл один старый солдат и попросил дать ему Массло. Все говорили ему: не ешь Массло, оно Чёрное. И даже мама с папой писали ему: сынок, в столовой ешь всё, только не ешь Чёрное Массло. Но старый солдат взял и съел всё Чёрное Массло, все полтора куба и спокойно лёг служить.

И вот ночью в двенадцать часов дня солдат чувствует что Чёрное Массло стучится из него! А потом Чёрное Массло схватило его за живот и стало солдата тошнить!

И все солдаты испугались и вызвали Белого Врача. А врач дал солдату Чёрную Таблетку. И Чёрное Массло выскочило из солдата. И солдат стал служить дальше в лазарете, и даже остался там на сверхсрочну. А Чёрное Массло отнесли обратно в столовую.

ЗЕЛЁНЫЙ БТР

Однажды в штабе части заработал громкоговоритель, и страшный голос командира дивизии говорит: «К вам катится БТР на восьми колёсиках!» Все в штабе забегали, побежали в роты. Тут снова страшный голос говорит: «К вам катится БТР на восьми колёсиках!» Тут уже вообще все забегали, чтобы спрятаться. Тут к КПП подкатывает БТР на восьми колёсиках, заезжает в часть, а никого нету. Тогда из БТР вылезли проверяющие и расформировали часть, раз в ней всё равно никого нет.

ЧЁРНАЯ НОЧЬ

Жил-был за забором солдат. Однажды ночью он слышит: «Солдат, солдат, подойди к забору!» Он подошёл. А голос: «Солдат, солдат! Перелезь через забор!» Он послушался. И видит — там Чёрная Одежда. А держит эту одежду страшная-престрашная девушка: глаза у неё чёрные, ногти чёрные, кожа на юбке чёрная, изо рта чёрный дым идёт и только сигарета белая. Но солдат не испугался ведьмы, а взял у неё Чёрную Одежду, надел и исчез в кустах со страшной девушкой со страшной скоростью. И больше его в части никто никогда не видел до самого утра.

ЧЁРНАЯ КАРУСЕЛЬ

Жил-был солдат. Однажды у него наступил выходной. Солдат пришил все пуговицы в ряд и пошёл по городу. Идёт и видит — незнакомая улица, девушки улыбаются. А потом видит — кино, а рядом крутится Чёрная Карусель.

А солдата когда-то была далёкая, но любимая девушка. И она когда-то ему сказала: «В кино ходи, эскимо ешь, девушкам улыбайся, а на Чёрную Карусель не садись, убью!»

А солдат после интересного кино всё забыл, что ему девушка завещала смерть и сел на Карусель. И как-то закрутился, завертелся и забыл вернуться в часть!.. Так с тех пор и крутится он на Чёрной Карусели, а слезть боится, потому что его или командир части убьёт или далёкая любимая девушка.

КРОВАВЫЕ ПРЯНИКИ

Один курсант собрался в «чипок». Ему говорят: «Не ходи в «чипок»!» А он не послушался, пошёл ночью через гарнизонный плац в «чипок» и пропал.

Потом другой курсант тоже собрался в «чипок». Ему тоже говорят: «Не ходи в «чипок»!» И он тоже не послушался, пошёл и пропал.

И третий так же.

А потом их всех обнаружили на гарнизонной гауптвахте с распухшими, туго набитыми лицами.

ЧЁРНОЕ РАДИО

В одной армии жила-была рота. И вот как-то все офицеры ушли в гости, и рота осталась одна. И вдруг по Радио объявляют: «Рота, рота, подъём, подъём! Враг в твою страну пришёл, твой город ищет!» Рота испугалась, выключила Радио и легла спать. И вдруг выключенное Радио говорит: « Рота, рота, не спать, не спать! Враг в твой город вошел, твою казарму ищет!» Рота снова выключила Радио, а из включенного Радио опять голос: «Рота, рота, спасайся скорее, враг уже у тебя в казарме!» Рота спряталась под одеяло.

А когда офицеры вернулись из гостей, они увидели, что Рота под одеялом, а в казарме враг.

Тогда офицеры вызвали милицию и врага забрали в неё. А потом офицеры посмотрели на Радио и увидели, что у Радио Чёрный Выключатель сломан…

ЖИВАЯ МИШЕНЬ

На одном стрельбище была Живая Мишень. А солдаты не знали и стреляли в неё. И вот однажды ночью раненая Мишень пришла в казарму к солдату, который в неё стрелял, и говорит:

— Солдат, солдат, завтра стреляй не в меня, а в воздух!

Солдат пообещал ей стрелять в воздух, а сам решил перехитрить Мишень и стрелять прямо.

И вот наутро солдат пришёл на стрельбище и застрелил мишень из своего автомата и опять пошёл спать. И вот он опять спит, а к нему приходит Мёртвая Мишень и говорит:

— Солдат, солдат, зачем ты стрелял в меня, а не в мимо?!

А солдат молча спит и не просыпается. Мёртвая Мишень опять:

— Солдат, солдат, что же ты наделал, зачем ты стрелял в меня, а не в небо?!

А солдат опять спит и не просыпается. Только пукнул в мишень и опять попал.

Тогда Мишень заплакала и ушла обратно на стрельбище и там повесилась на гвоздик.

ЧЁРНЫЙ ГОЛОД

Одного солдата мучил Чёрный Голод. И нигде не мог солдат от него скрыться. Ни в туалете, ни в наряде, ни даже на физзарядке. Тогда пошёл солдат в столовую и поцеловал там самого красивого хлебореза. Больше солдат о Чёрном Голоде ничего не слышал.

ЗЛОЙ ДУХ

Однажды старослужащий дедушка вызвал духа и попросил написать ему на бутерброде с маслом, сколько дней осталось до Приказа. А дух тот оказался злым и написал на масле цифру 666. И пришлось тому дедушке служить еще почти два года.

Дневальный по роте рядовой Азимов томился на тумбочке. Беда подкралась незаметно со стороны мочевого пузыря. Зов природы звучал все громче и громче, выхода не было и будущее рисовалось мокрым и противным. Азимов пытался действовать по уставу и вызвать второго дневального или дежурного по роте:

- Ди-ни-вальни-и-ииий! Рахматов, чуууурка злааая!

Нет ему ответа. Второго дневального, рядового Рахматова, забрал с собой старшина роты красить что-то на чердаке.

- Дииижурный! Дииижурный по роте, на выход! Пажаласта!

Дежурный по роте сержант спал как убитый и на жалобное блеяние Азимова не отзывался. В конце концов, ремонтный батальон - это не страшно уставная учебка какая; в случае катастрофической надобности можно на две минуты и отлучиться от тумбочки, если бы не два "но". Первое "но" заключалось в том, что дежурным по части был капитан Пиночет. Для Пиночета не существовало никаких компромиссов, поблажек и уважительных причин. В случае, если Пиночет заставал пустующую тумбочку, он забирал ротный барабан, в самой тумбочке хранившийся, и таким образом наряд автоматически оставался на вторые сутки, ибо без барабана никакой дежурный по роте наряд не примет. Оставить на вторые сутки весь наряд Азимову не улыбалось. Сержант, возглавлявший наряд, был парнем хорошим и подводить его Азимов никак не хотел.

Второе "но" заключалось в том, что тумбочка была расположена прямо напротив кабинета начальника штаба. НШ, как назло, сидел в своем кабинете и дверь держал открытой.

Азимов держался двумя руками чуть правее штык-ножа и переминался с ноги на ногу. Вот интересно, если будет лужа, затечет к НШ в кабинет или нет? Майор Каширин - офицер замечательный... но никто еще не пытался намочить его кабинет. Не хотелось Азимову быть первым.

- Ди-ни-вальный! Ди-и-и-журный!

Наконец, начальнику штаба надоел этот полный безмерной скорби крик. Он нехотя оторвался от своих бумаг и выглянул в коридор:

- Азимов, задолбал орать. Что стряслось?

- Тащ майор, туалета нада!!! Ой как нада!

Майор Каширин с жалостью посмотрел на Азимова, глаза которого были уже размером с блюдце и не моргали.

- Две минуты тебе хватит? Я за тебя постою. Давай сюда повязку!

Азимова моментально сдуло. Его тень еще бежала по коридору, а сам он уже громко пел туркменскую песню в сортире. НШ натянул повязку дневального на рукав кителя и усмехнулся. Когда он последний раз дневальным стоял? Четырнадцать... нет, пожалуй, все пятнадцать лет назад. Вот хохма будет, если сюда комбат зайдет и обязанности дневального по роте спросит. "Дневальный по роте назначается из солдат... и, в виде исключения, из наиболее подготовленных майоров". НШ засмеялся. В это время у него в кабинете зазвонил телефон. НШ побежал в кабинет и успел поймать трубку.

А в это время... Ну да, ведь дежурным по части стоял капитан Пиночет. Вместо того, чтобы сладко спать в честно отведенное ему время, Пиночет пошел с внезапной проверкой портить жизнь наряду по роте. Увидев пустую тумбочку, Пиночет хищно обрадовался, схватил барабан и направился к выходу.

Майор Каширин, увидев в приоткрытую дверь уползающий ремень барабана, прервал свой телефонный разговор с начальником штаба дивизии, невнятно извинился и бросился в коридор. Там он успел схватить барабан за ремень и тем самым остановить грабительский налет Пиночета. Капитан Пиночет, не оборачиваясь, продолжал тянуть за собой барабан с майором и приговаривал:

- Поздно, поздно, голубчик. Раньше надо было пустой башкой думать. Вторые сутки, вторые сутки! А не надо с тумбочки слезать, не надо!

Однако майор Каширин был мужик крепкий. Он резко дернул барабан на себя; при этом Пиночет, не ожидавший сопротивления, обернулся и замер. НШ осторожно вынул барабан из ослабевших капитанских рук, резво подбежал к тумбочке и там вытянулся, отдавая по всем правилам честь дежурному по части. Пиночет машинально поднес ладонь к виску, начиная сомневаться, а не лег ли он на самом деле спать и не сниться ли ему интересный сон. Начальник штаба решил немного разрядить обстановку и, не опуская руки от фуражки, представился:

- Временный дневальный по роте майор Каширин!

Ответа не было. Пауза затягивалась. Все смешалось в пиночетовском дежурном мозгу, к тому же не спавшем всю ночь. Капитан пытался собрать мысли в кучу, но они торопливо разбегались. НШ начал терять терпение. Он раздраженно спросил:

- Чего надо-то? Зачем пришел? На барабане побарабанить?

- Дак... Вроде ничего не надо... Разрешите идти?

- Идите, - ответил НШ.

- Есть! - Пиночет развернулся и строевым шагом вышел из расположения, продолжая держать ладонь у виска и сомневаясь в увиденном.

Тут вернулся Азимов, блаженно улыбаясь. НШ всучил ему барабан и повязку и сказал:

- Тут дежурный по части приходил. Барабан взять хотел, я не дал. Давай на тумбочку быстрее, хватит с меня дневальства. А то еще старшина сортир мыть пошлет.